Когда чужак вышел из пещеры, его вид вызвал глухое
перешептывание среди людей племени. Он был не похож ни на кого из виденных
ранее, совсем другой. В племени на востоке не было таких странных людей, и в
племени Большего камня тоже, и в племени с соседнего острова, нападавшем время
от времени на селение, были лишь такие же существа, как они сами.
Чужак заморгал, пытаясь привыкнуть к яркому свету, и начал
вглядываться в обращенные к нему лица. Он тоже видел их впервые. Разные лица -
лица детей и взрослых, мужчин и женщин; удивленные, сердитые, растерянные -
одинаково напряженные.
-- Чужак!
Кто кричал? Кто-то из глубины толпы. И не встретить его
взглядом, крикнул и испарился, растворился в смешении рук и одежд. Не найти его,
да и не стоит искать того, кто боится быть найденным. А толпа, послушная кличу
невидимого вожака, уже шатнулась вперед. Полетел первый камень.
Чужак поднял руку и окинул взглядом племя. Люди на мгновение
замерли,ожидая следующего указания.
-- Чужак!! - теперь уже вой, исполненный ненависти и
воинствующего презрения, донесся из глубин.
-- Чужак!!! - подхватило несколько голосов. Ветер невесть
откуда принес запах дыма.
Чужак сделал шаг навстречу и выбросил вперед сжатую в кулак
руку.
-- Слушайте! Вы все, слушайте, что я скажу!
И он начал говорить, и волнение затихло, внимая каждому слову.
Недоверчивые лица сменялись задумчивыми, взволнованными, пораженными,
непонимающими. Разные лица, разные мысли, разные чувства. Чужак говорил странные
вещи, переворачивающие мир, заставлял второе солнце догонять первое и играть в
пятнашки с тройными лунами, а облака превращаться в отражения земли, людей,
животных... Он говорил вещи, которых никто не понимал, да и вряд ли их понимал и
он сам. Но то, что было сказано, сказано должно было быть. И он говорил. А люди
не смели верить ему. Все это было настолько слишком... Однако огонек разгорался
и уже готов был превратиться в пожар, воспламенив души, сердца и головы, и стать
огнем, горящим столетия.
-- А ну расступитесь, черви!
Сквозь толпу пробирался мужчина с величественной осанкой и
гордым взором, расшвыривая окружающих в стороны. Он не задумываясь шагнул на
открытое пространство и остановился напротив чужака. Вождь долго и внимательно
разглядывал пришлого. Глаза его были необычно серьезны и смотрели оценивающе.
Потом он повернул голову и указал пальцем на первого попавшегося.
-- Скажи мне, кто этот чужак. - Последнее слово прозвучало так
громко и отчетливо, повисло в воздухе, что каждый мог увидеть его, пощупать и
попробовать на вкус.
-- Мы не знаем его имени, о Великий Вождь. Он пришел из пещеры
и рассказывает странные истории о прошлом и будущем, о вещах, которые окружают
нас, но мы пока не умеем их видеть. Он говорит...
-- Он говорит сказки? Тогда имя ему Сказочник. - Вождь
усмехнулся, но глаза смотрели жестко.
Выделенный из толпы низко согнулся, касаясь руками земли, и,
подволакивая ноги, приблизился к вождю. Однако где-то взялись у него силы, и он
смиренно и тихо пробормотал:
-- Позволь мне не согласиться с тобой, о Великий Вождь. Он
рассказывает истории, заставляющие нас смеяться и плакать, и верить в
несбыточное.
-- Смеяться? - Оскал стал еще шире. - Тогда имя ему Шут!
Глухой ропот прокатился по толпе.
-- Шут!! - вождь обернулся, и взгляд его вспыхнул.
Люди отступили, непонимающе глядя друг на друга - неужели не
крикнет никто из глубины отчаянное "Неправда!!!"
-- Расскажи нам сказку, Шут!!!
Чужак сжал кулаки так, что ногти прорезали кожу, и кровь
закапала по пальцам, резко выделяясь на фоне багровой травы. И хотя в глазах его
стояли слезы, он разжал зубы и заговорил снова. Он говорил о новых мирах и
других людях, не похожих на них, но братьях им. Все внимали ему в тишине. Но
тихий смех нарушил её, становясь все громче и громче, перекатываясь над толпой.
-- Говори, Шут, мне нравится эта сказка. Расскажи еще!
Вождь снова обернулся к толпе:
-- Почему никто не смеется?! Неужели смешно лишь мне одному?!!
- Глаза его опасно сузились, прощупывая всех вместе и каждого в отдельности. -
Когда говорит Шут, нужно смеяться!!!
Послышался неуверенный смешок.
-- Так! Хорошо!! Еще!!!
Люди начали неуверенно улыбаться, посматривая, смеется ли
сосед.
-- Весели нас, Шут!
И он говорил сквозь слезы дальше. А вождь смеялся. Вождь
смеялся не один. Все больше и больше голосов присоединялось к насмехающемуся
хору. Чужак уже не говорил - он кричал, кричал хрипло, надрываясь, на пределе и
за пределом, безнадежно пытаясь перекричать хохочущую толпу. Так стояли они друг
напротив друга - бьющееся в истерике людское месиво и слабый чужой человек в
маске шута, все еще что-то кричащий срывающимся от отчаяния голосом.
-- Шут!
Лицо его искажено болью.
-- Шут!!
Так безнадежно смотрят глаза.
-- Шут!!!
И упав на колени, он закрыл ладонями уши, чтобы не слышать, не
слышать, не слышать...
-- Шут! Шут!! Шут!!!
Он рывком поднялся.
-- Весели нас, Шут!
Последним жаждущим измученным взглядом обвел толпу, всмотрелся
в каждое лицо, проник в каждую душу, запомнил каждую черточку...
-- Расскажи нам новую сказку, Шут!!
... и исчез в пещере.
НЕТ!!!!!!... - взвыла толпа...и наступила тишина. Мертвая
тишина. Никто не смотрел друг на друга, вход в пещеру заслонил небо. И тот, кто
первым крикнул "Чужак!", вошел в нее. Минута, другая - по-прежнему не сказано ни
слова. Вот в проеме показалась чья-то фигура. Но это не был ставший таким
близким чужак. Прячущийся в толпе вышел из пещеры и отрицательно мотнул головой,
без сил опускаясь на камни.Он подтвердил то, что все и так знали: в ней никогда
не было другого входа или туннеля. Абсолютный тупик. Медленно, одно за другим,
застывшие лица начали поворачиваться. И увидев их, вождь закричал, наконец-то
разрушив эту тишину. Абсолютную тишину мертвых.
А там, вдалеке, брел, глотая слезы, по звездным дорогам чужак в
шутовской короне и тихо повторял вслух, как заклинание,- Когда-нибудь,
где-нибудь... когда-нибудь, где-нибудь... когда-нибудь, где-нибудь..., - все
тише и тише.
